Дочь седых белогорий - Страница 90

Ченка – ни жива ни мертва! Сжалась зайцем, старается не смотреть в глаза зверю. Шатун в трёх метрах, губами трясёт, воздух полощет. Но между ними густые ветки, и медведь не может видеть, кто сидит у него под ногами. Однако чутьё зверя ещё никогда не подводило. Шатун чувствует, что человек тут, рядом, и уже повернул голову в сторону девушки, вытянулся туловищем, подался вперёд.

И тут Ченку обдало, окропило сотнями мелких алых капель. Она не поняла, что произошло, бросила быстрый взгляд на бок зверя, а там рваная рана размером с мужскую ладонь. Ещё какие-то доли секунды – и окружающее пространство заполнил грохот выстрела.

Медведь тут же молниеносно повернул оскаленную башку в сторону выстрела и наконец-то увидел своего врага. Однако больше сделать ничего не мог. Какая-то невидимая страшная сила потянула его назад, завалила и уложила на лопатки.

Упал зверь навзничь, вытянулся сухой колодой, в отчаянии, не понимая, что с ним происходит, стал рвать воздух лапами. Челюсти чавкают, изо рта летит кровавая пена, голова мечется из стороны в сторону.

Откуда-то из кустов на край полянки выбежал Егор, приставил свою фузею к дереву, выхватил из-за пояса топор, шагает к смертельно раненому зверю, желая добить его своими руками.

– Ча! Ча!!! Стой бое! Назат! Не хоти к амикану!!! – предупреждающе тонким голосом закричала Ченка.

Но где там… Егор в слепой ярости и желает мести за брата. Он торопится, почти бежит и уже замахнулся топором. А шатун ещё жив. В предсмертных мгновениях зверь сконцентрировал свои силы, перевернулся на живот, поджал лапы, прижал уши к затылку и приготовился к прыжку.

Русский понял это, вмиг охладел, пошатнулся, хотел броситься назад. Но слишком поздно в трезвую голову приходят разумные мысли…

Шатун развернулся сработавшей пружиной капкана и, как огромный, лохматый ком, в два прыжка настиг человека. Егор даже не успел ударить топором, как был тут же повержен свирепым зверем. Но здесь необходимо воздать дань меткому выстрелу охотника. Свинцовая пуля восьмого калибра в достаточной мере поразила медведя, и те два прыжка, что он сделал, были не настолько сильны, чтобы в мгновение убить человека. Медведь был уже неуверен в своих движениях, второй прыжок оказался намного слабее первого, почему зверю удалось только лишь сбить Егора с ног. Спасая себя, падая, охотник резко дёрнулся назад. Это оградило его от мгновенной смерти, но не от когтей шатуна. Левая нога русского оказалась во власти клыков и когтей хищника. Сквозь шум завязавшейся борьбы явственно хрустнула кость. Егор заорал от боли. Медведь глухо, довольно заревел.

Больше не раздумывая, Ченка перескочила через колодину и, почти не целясь, с нескольких шагов выстрелила в шею медведя. Сухой выстрел не произвёл на зверя должного впечатления. Он как будто не заметил обжигающего укуса винтовки. Только в месте попадания нервно несколько раз дрогнула шкура, да у самого затылка, сверху обагрилось кровавое пятно. Шатун продолжал крошить клыками колено человека, одновременно разрывая бедро острыми, грязными когтями.

Теперь у Ченки осталось только одно оружие – пальма. Времени на заряжание винтовки не было. Да и эффект от малопульки был незначительным: кусочек свинца действовал на зверя не более, чем укус пчелы. И хотя она ещё ни разу в своей жизни не ходила на медведя с пальмой, она решилась на это тут же, без колебаний.

Дальше – как по врождённому опыту. Подскочила, замахнулась, ударила шатуна пальмой в затылок. Смерть зверя была мгновенной. Он тут же пал на живот и обмяк. Но Ченка не доверилась состоянию людоеда. Вновь замахнулась, опять ударила. Била до тех пор, пока не увидела, как по облезлой спине от затылка к хвосту и обратно прокатилась троекратная, спазматическая дрожь. Всё. Шатун мёртв.

Когда всё закончилось, Ченка торопливо подскочила к Егору, стала отрывать голову поверженного зверя от раздробленной ноги. На удивление это получилось довольно легко: засаленные, охристые, до цвета коры кедра клыки шатуна свободно разошлись под давлением рук девушки. Таким же образом Ченка оторвала от бедра когти. Освобождённый Егор с тяжёлым стоном попробовал приподняться на локтях, но это доставило ему огромную боль. Он закричал, повалился спиной на снег. Девушка со страхом, испуганно смотрела на страшную рану, которая представляла сплошное месиво из разорванных тканей мышц и осколочных костей. Сразу же в нескольких местах из прерванных сосудов сочились нескончаемые ручейки крови. Не зная что делать, девушка посмотрела на бледное лицо Егора. Тот уловил её взгляд, всё понял. Однако, не теряя самообладания, напрягая последние силы, потянулся к поясу, снял ремень и протянул Ченке:

– Перетяни ногу… Да, здесь… Режь штаны. Так, вот… А теперь дави, сильнее… Завязывай…

Она делала так, как говорил он. После жгута кровь остановилась, но рваная рана оставалась открытой. Надо было срочно накладывать хоть какую-то повязку, но где взять чистую тряпку?

Сомнения Ченки были недолгими. Она быстро скинула с себя легкую дошку и тут же, не стесняясь Егора, на его глазах сняла короткое платье.

– Дура! Что делаешь? Замёрзнешь!!! – с округлившимися глазами выдохнул Егор.

Она его не слушала, резала ножом на ленты свою одежду и торопливо лопотала:

– Нисиго, отнако. Ченка отенет парку. Ченка не замёрзнет… Попежит вперети оленя пыстро, путет шарко!

Осторожно, аккуратно перевязала «хлябающую» ногу, срубила несколько сухих палочек и во всю длину раздробленной ноги плотно привязала прочное дерево. Теперь нога была единым целым, однако ее движения доставляли Егору острую, нестерпимую боль. Он стонал, корчился в мучительных судорогах и хоть как-то старался помочь своей спасительнице. По его лицу сочился холодный пот. Большая потеря крови давала знать: Егору становилось холодно, по телу катилась мелкая дрожь.