Дочь седых белогорий - Страница 57

Но стойко держится на ногах смелая девушка! Проворной норкой ловит малейший наклон тумэлэна в ту или иную сторону. Прыткой кабарожкой скачет по брёвнам, выравнивая равновесие. Тонкие руки когтями ястреба держат длинный шест, подталкивают плот, выравнивают на поворотах и гонят неуклюжее судёнышко навстречу опасности во имя спасения человека.

Загбой увидел дочь, замер с перекошенным от страха лицом, застонал:

– Куда?! Зачем?! Остановись…

Но где там! Разве можно остановить стекающую с крутолобого белка лавину? Ченка ничего не слышит и не видит, кроме утопающего человека.

Вьются на ветру короткие волосы. Трепещет распахнутая дошка. Мелькают руки. Суетятся ноги. Но лицо девушки хладнокровно, напряжённо, сосредоточенно. Она следит за Дмитрием, боится потерять его из вида. До него осталось не более полусотни метров, и расстояние быстро сокращается. Плот плывёт быстрее человека. Теперь только остаётся вовремя предупредить Дмитрия, не наскочить на него, не сбить брёвнами.

Закричала Ченка. Но тонкий голос не смог пересилить рёв беснующейся пучины. Не слышит и не видит Дмитрий, как на него сверху летит разогнавшийся тумэлэн. Всё его внимание сосредоточено на мелькающих зарослях берега, к которому он отчаянно старается доплыть. У него уже нет верного помощника, кто мог бы его поддержать в эту критическую минуту. Захлебнулись олени, погрузились в грязную воду и теперь, ударяясь телами о камни и дно, выбрасывают на поверхность широкие копыта, рога и вислоухие головы с широко открытыми глазами, в которых застыл страх смерти.

Но не добраться самому Дмитрию до желанной тверди. Намокшие одежда и обувь свинцом тянут ко дну. Ноги свело колючей судорогой. Он захлёбывается водой, не может дышать. Холод, лёд бушующего потока заморозил сжавшееся тело, сковал движения. Но купец не сдается, продолжает грести тяжёлыми руками.

А Ченка уже рядом, в нескольких метрах. Крикнула, предупредила Дмитрия о своей близости. Он повернул голову, слепо посмотрел на свою спасительницу и, даже не удивившись, отрешённо протянул ей свои руки навстречу.

Девушка схватила их цепкими ладонями, потянула на хлипкие брёвна. Но слишком мало сил для такого грузного, намокшего, обессиленного тела. Все старания вытащить человека на плот безуспешны… Он не может вылезти из воды на тумэлэн. А впереди, за недалёким поворотом ревёт и грохочет очередная шивера. Волны бьются о камни, взметая фонтаны брызг. Стремительная вода многотонной массой врезается в каменный, беснующийся поток. В чрево неизбежного ада хрупкой щепкой летит ненадёжная опора обречённых людей.

Ченка тонко закричала. Слёзы безысходности брызнули из глаз. Дмитрий, как будто очнулся, посмотрел вперёд, потом в глаза своей спасительнице. Поведение девушки разбудило в русском уснувшую силу. Собрав всю свою волю в клубок спасительного импульса, он рванулся из воды и с помощью девушки наконец-то перевалился на бревна.

Ченка выдернула Дмитрия на плот, потеряла равновесие, упала на спину, ударилась головой. Не обращая внимания на боль, вскочила на ноги, схватила шест. Ловкие руки направили деревянную палку в невидимую глубину. Плот вздрогнул, повинуясь разумному действию, очень медленно повернулся наискось течению и, теперь уже направленно разрезая поток, подталкиваемый водой, быстро пошёл к берегу.

Тридцать метров, двадцать, десять. Всё ближе и ближе спасительные заросли тальника и ольшаника. А впереди вот они, рядом, первые, насторожившиеся в ожидании камни-лизуны грохочущего порога. Отвернуть от них нет сил. Тяжёлый плот врезался в один из валунов. Хрупкой спичкой треснуло и отлетело крайнее бревно. Тумэлэн накренился. Правый край утонул в воде, левый вздыбился. Потеряв устойчивость, узкий мостик был готов перевернуться, встал на ребро. В последний момент Ченка бросилась на левый борт. Медленно, нехотя плот завалился назад, выровнялся. А впереди грозными часовыми посреди реки замерли скалистые перья.

Но спасительный берег уже близко. На расстоянии вытянутой руки мелькают гибкие кусты, склонившиеся, подточенные водой деревья.

– Прыкай! – кричит Ченка Дмитрию.

Но он и сам видит, что наступили последние секунды перед тараном. Собравшись с силами, он сгорбился сжавшимся зайцем, привстал на скрюченных ногах, оттолкнулся от бревна и плюхнулся в воду. Но руки успели схватить гибкие ветки дугообразной ольхи. Прочный, крепкий кустарник остановил его движение. Стремительный поток забил его под густые за росли, где он наконец-то почувствовал под ногами твёрдую землю.

Дмитрий понял, что ему удалось спастись – с помощью Ченки! Переживая о её судьбе, он с тревогой посмотрел назад и ужаснулся: плот налетел на камни, ударился о скалистое перо и разлетелся на отдельные бревна. Но самое страшное то, что Ченки на тумэлэне уже не было. Дмитрий не увидел девушку, вдруг подумал, что она упала в воду и сильное течение бросило её тело в бушующий ад.

Ещё какое-то время смотрел на воду в надежде увидеть ее. Потом, спохватившись, желая хоть как-то помочь Ченке, заторопился на берег. Превозмогая судороги, из последних сил он стал подтягиваться на руках по играющему кусту вперёд. А в голове круги, звёздное небо, муть бушующей реки. И так хочется спать. Может, не стоит сопротивляться судьбе?

Но что это? Как будто из ниоткуда ему навстречу тянет руки Загбой. Дмитрий не удивился его появлению, тупо посмотрел охотнику в глаза и едва слышно прошептал:

– Ченка… Ченка утонула…

Загбой криво усмехнулся и, вытаскивая его за рукава куртки, равнодушно залопотал: